Обратившись к королеве, девушка спросила:

– Ваше Величество, могу я задать вам вопрос?

– Спрашивай, – улыбнулась Луиза.

– Скажите, почему мадемуазель де Эстре не входит в число ваших фрейлин? У неё благородное происхождение, но при дворе она выглядит белой вороной. Она кажется мне одинокой и совершенно несчастной. Быть может, для неё найдётся место в Вашей свите?

Вопрос Мадлен изрядно удивил королеву. Отвечая, она хитро всматривалась в лицо своей фрейлины.

– Ты благородная душа, Мадлен. Твоё стремление осчастливить всех вокруг, конечно, похвально, но порой совершенно наивно. Ты ещё не научилась разбираться в людях. Мадемуазель де Эстре не та особа, которая нуждается в твоей помощи. Несколько лет назад её отец привёз эту девушку ко двору в качестве «подарка» моему супругу. Наглец надеялся сделать из дочери фаворитку короля и не скрывал этого. Габриэль же покорно выполняла все приказы отца, снова и снова пытаясь сблизиться с королём. Но юная красавица совершенно не приглянулась Генриху, – усмехнулась королева. – А её настойчивость начала докучать. Как-то в порыве гнева девушка попалась ему под руку, и он приказал ей выметаться из дворца. Это стало позором для её семьи. Но вернуться домой Габриэль не пожелала и стала ночной спутницей одного из королевских генералов. Затем, словно дорогой гобелен, была подарена генералом какому-то маршалу. А после, я слышала, ею увлекся герцог Наваррский.

Последняя фраза вновь неприятно тронула чувства Мадлен.

– Зная эту историю, можно пожалеть несчастную мадемуазель де Эстре, – продолжала Луиза, – но есть нечто, что должно останавливать вас от этого. Габриэль с юных лет шла к жизни, подобной этой. Она никогда не была против стать дорогим подарком. Всё дело лишь в том, кто его получает. Не вышло стать фавориткой одного короля, она шаг за шагом идёт к тому, чтобы попытаться устроиться под боком другого. В высшем обществе таких леди, как она, принято обходить стороной. Поэтому не просите за неё, Мадлен, и не жалейте её.

Слова Луизы заставили девушку сильно призадуматься. В очередной раз судьба напоминала Мадлен – здесь, в свите короля, каждый скрывает свои порочные тайны, прячет истинное лицо за маской светского благоразумия.

* * *

Спустя пару часов фрейлины по приказу королевы отправились в торговую часть Блуа, чтобы раздобыть для Луизы свежих фруктов. Бродя мимо прилавков, забитых спелыми яблоками и ароматными грушами, Мадлен заметила неподалёку фигуру в тёмном одеянии.

Робко оглядываясь по сторонам и почти не поднимая глаз, юный монах с корзиной в руках удалялся в городской квартал. Мадлен сразу узнала его: «Это юноша, что путешествовал с хромой леди».

– Тоже его приметили? Чудной паренёк! – произнёс чей-то звонкий голос.

Обернувшись, Мадлен поняла, что остановилась подле прилавка Полин. «Любопытно… Значит, он и его покровительница всё ещё в Блуа. Но при дворе не появлялись. В таком случае, что заставило знатную женщину приехать в маленький, ничем не примечательный городок?» Девушка задумчиво покосилась на молодую горожанку, продающую ягоды и фрукты. «Она стоит здесь каждый день, может быть, что-нибудь знает о той знатной леди?»

– Верно, чудной, – надеясь разговорить Полин, кивнула фрейлина. – И, кажется, он прибыл сюда в сопровождении знатной особы. Вы её видели?

Услышав вопрос Мадлен, Полин воодушевлённо закивала головой.

– Да, интересная особа, я видела её несколько раз. Руку даю на отсечение, что она не просто так заявилась в Блуа.

– Почему?

Полин, обрадованная тем, что может наконец поделиться местными сплетнями, придвинулась к девушке чуть ближе и заговорила тише, чем обычно.

– Уж слишком много странностей вокруг этой госпожи. Она вместе с этим монахом, что находится у неё в услужении, поселилась в комнатах мадам Арлин. Судя по нарядам и украшениям, что она привезла, денег у неё много. Думаю, она вполне могла бы позволить себе въехать в какое-нибудь поместье. А живёт в скромном квартале. Видимо, прячется. А мадам Арлин хвастала на днях, что к её постоялице уже несколько раз тайно приезжали господа из самого Парижа. Да, совсем забыла, был же ещё один случай… Несла я как-то молоко на продажу и проходила мимо её открытых окон. Вы не подумайте, я не подслушивала, но до моего слуха сами собой долетели её слова. «Он разбил мне сердце, а я раскрою ему череп». Уж не знаю, кто тот мужчина, что сумел перейти ей дорогу, но, уверена, ему несдобровать.

Мадлен хорошенько призадумалась над словами Полин. «Люди из Парижа, уж не о слугах ли де Гиза идёт речь? И что значит эта гневная фраза: запланированную месть или всего лишь брошенную в сердцах колкость? Уж не знаю почему, но от этой незнакомки веет чем-то недобрым. Остаётся лишь надеяться, что она никак не связана с королевской семьёй». Услышав всё, что было известно Полин о покровительнице юного монаха, Мадлен попрощалась с девушкой. Ещё немного походив по площади, Мадлен прикупила у крестьян несколько сочных слив и вернулась в замок.

Через несколько дней Генрих и Луиза в сопровождении своей многочисленной свиты отправились в леса под Блуа на охоту. Разбив богатый лагерь, королевская чета напряжённо ждала приезда заклятого врага – герцога де Гиза. На поляне бесновались королевские гончие, готовые в любой момент пуститься вслед за зверем. Своих коней, гордо красуясь перед фрейлинами, объезжали знатные мужчины. Жером Клермон, сопровождавший короля, вёл беседы со своими людьми. В тени шатра, глядя на всё это, стоял Генрих Наваррский. Издалека заметив на себе взгляд Мадлен, Анри ухмыльнулся и в знак приветствия приподнял свой бокал.

После полудня, спустя несколько часов томительного ожидания, на поляну, где расположился король, въехала делегация де Гиза. Окружённая вооружённым отрядом, в центре стояла роскошная карета, но выходить из неё герцог не спешил. Генрих, ожидавший соперника подле своего шатра, был вынужден вместе с королевой приблизиться к карете.

– Вот так вы выказываете уважение своему королю, де Гиз? – громко и сурово произнёс Генрих.

В эту минуту дверь кареты распахнулась, и из неё, опираясь на трость, вышла незнакомка.

– Прошу прощения, Ваше Величество, не думала, что ваше самолюбие так легко задеть, – усмехнулась она.

– Катрин?! Какого чёрта! – не сдерживая своего негодования, возопил король.

– Ваше Величество не представит мне нашу гостью? – из-за спины короля спросила Луиза.

– Катрин де Лоррен – интриганка и бунтовщица! – выкрикнул король, пылающим взглядом прожигая аристократку.

– Катрин де Монпансье, Ваше Величество, – поправила короля гостья. – Вы, вероятно, запамятовали, что я была замужем за герцогом Людовиком Монпансье. И это несмотря на то, что вы в годы моей юности настойчиво уверяли меня, будто ни один мужчина на свете никогда не посмотрит в мою сторону.